Татуированные «Дикари» в Европе

Задолго до появления Омаи в Англии, куда его привезли в 1774 году, отдельные жители Южных морей, нанесшие на все тело странные, никому неизвестные в Европе знаки и картины, бывали на континенте и вызывали всеобщее удивление. Их неоднократно показывали публике за деньги и они, как в более поздние времена Омаи, становились объектами всеобщего мнения. Точные названия, обозначающие особые украшения, покрывающие их тела, отсутствовали. Кроме того, не было благоприятной интеллектуальной атмосферы и благожелательности со стороны лиц, в руки которых они попадали, татуированные «дикари» пребывали в Европе непродолжительное время и быстро выветривались из памяти европейцев, оставляя после себя лишь неясные воспоминания.Первым татуированным островитянином Южных морей, которого в 1691 году привез в Европу знаменитый английский корсар, первооткрыватель и исследователь Уильям Дампьер (1651-1715 г.г.), был малайский молодой мужчина с острова Меангис, известный в литературных источниках как «князь Джеоли». Его приезд в Лондон вызвал невиданное возбуждение, прежде всего среди представителей высшего света, которые первыми получили возможность тщательно рассмотреть его. Экзотического «князь» даже представили королю Уильяму Стюарту – короли в то время нисходили до подобных встреч.

Есть описание этого «князя», оставленное очевидцем: «Рисунками у него были покрыты вся грудь и спина между лопатками; на бедрах, ногах и руках были нанесены перстни и ленты. Я не могу сравнить эти рисунки с какими-нибудь фигурами, зверями либо чем-то подобным, но они были прекрасны. Из того, что он сам мне рассказывал, я лишь понял, что эти рисунки возникли подобно тому, как в Иерусалиме людям наносят кресты на плечи. Их делали при помощи накалывания кожи и втирания красителей. В Иерусалиме же техника основана на втирании в раны пороха».

Судьба «князя» была весьма печальной. Когда интерес к нему со стороны высших сфер английского общества упал, его передали какому-то ловкому импресарио. Чтобы увеличить доходы, тот решил показывать экзотический живой «экспонат» на ярмарках. В итоге через несколько месяцев беззастенчивой и нещадной эксплуатации на подобного рода «шоу» «князь» заболел оспой и умер, оставив после себя легенду и предполагаемый портрет, созданный тогдашними хроникерами и художниками. Однако вера в охранную силу татуировки, которая прибыла вместе с ним в Европу, и надежда, что эти цветные рисунки на коже делают человека более невосприимчивым к ранениям и инфекциям, жила в обществе долгие годы.

Американский писатель Герман Мелвилл (1819-1891 г.г.) в одном из своих произведений замечает: «Многие моряки, и не только католики, по причине какого-то странного суеверия с определенным страхом стремились обладать вытатуированным распятием. Некоторые из них утверждали, что если они будут носить этот знак на всех четырех конечностях, то даже в случае падения в воду акулы не отважаться на большее, нежели ухватить их за мизинец».

Конечно, самым знаменитым татуированным «дикарем», доставленным в Европу, был таитянин Омаи. Его, как и ранее «князя», подвергли тщательному антропологическому исследованию, после чего публично демонстрировали, при этом, однако, обеспечивая куда больший комфорт и тщательную опеку. Во время одного из таких представлений с Омаи столкнулся немецкий писатель Георг Христиан Лихтенберг, который оставил такие строки: «Его руки покрыты голубыми пятнами; вокруг пальцев на правой ладони они переходят в перстни. Мне не было неприятно увидеть мою правую ладонь в ином, происходящем с противоположного конца земли, виде».

Омаи стал известной личностью. Слава о нем как о необычайном человеке пересекла границы Англии, берлинская газета неоднократно помещала на своих страницах отчеты, героем которых был островитянин из далеких Южных морей.

Публичным показам Омаи сопутствовала соответственно продуманная реклама, в которой можно было ощутить влияние эпохи Просвещения. Омаи не представляли как, например, исключительно знаменитого индейца, привезенного с острова, находящегося где-то в Южных морях, для забавы собравшихся в лондонских салонах особ. В нем открывали черты «хорошего дикаря». Возможно, благодаря этому, а также высоким оценкам Сэмюэла Джонсона (1709-1784 г.г.), писателя эпохи английского Просвещения, Омаи в скором времени стал фигурой настолько популярной, что как только он появлялся на улице, его тут же окружали плотным кольцом.

Английская пресса познакомила читателей с его биографией и внешним видом, многие знали различные подробности, связанные с его интересами, образом жизни и прочим. Нашлись даже поэты, воспевавшие Омаи в своих произведениях. Его многочисленные портреты, выполненные в технике гравюры по дереву и меди, можно было приобрести чуть не на каждом углу. Большинство портретов представляло Омаи в просторном фантастическом костюме белого цвета с тюрбаном на голове. По мнению современников, которые наблюдали частично обнаженного Омаи во время специально организованных представлений, татуировка покрывала незначительные части его тела в сравнении с иными «дикарями», привезенными в Европу.

Свидетельством популярности Омаи стала пантомима «Омаи, или Поездка вокруг света», которую показывали даже в солидных театрах Лондона. Во время спектакля зрителям демонстрировали «парад одежд, оружия и обычаев жителей Отахейте, Новой Зеландии и других стран, которые посетил капитан Кук». Во Франции слава Омаи была раздута до неимоверных размеров. В Германии Омаи прославил Август фон Котцебу (1761-1819 г.г.), написав пьесу для театра, которая ставилась еще многие годы в XIX веке.

Турне в Европу для Омаи закончилось лучше. Он пробыл в ней около двух лет (1774-1776 г.г.), после чего его отвезли на Таити. Возвращение состоялось во время третьей великой экспедиции Кука в Тихий океа, в Европу Омаи уже не вернулся. Прибыв на Таити, Омаи за сравнительно короткое время разбазарил привезенные из Европы различные предметы и вновь превратился в точно такого же «дикаря», каким был до поездки в Англию.

Следующим «дикарем» был некий Тимотити, прибывший в мае 1799 года в Лондон. Он жил на острове Ваитаху Маркизского архипелага, с юных лет служил в английском морском флоте. Его дед, известный вождь Хону, был упомянут в трудах Кука. Отец, Пахухону, был коварно убит на острове Нуку-Хива, куда отправился за красным красителем, который применялся для украшения тела во время торжеств. Когда известие об этом злодействе дошло до Ваитаху, его обитатели согласно традиции выполнили на лице Тимотити татуировку в форме диагонально направленного шрама. Эта татуировка должна была напоминать Тимотити об убитом отце и его долге отомстить убийцам. Однако Тимотити не удалось отомстить за смерть отца. Он умер в Лондоне в 1802 году. Его похоронили не под именем Тимотити, а как Джона Баттерворта, поскольку его крестили, дав имя корабля, на котором он прибыл в Англию.

Еще одним татуированным обитателем Маркизских островов, которого привезли в Англию, был Те Моана. Он родился в 1821 году. Те Моана из рода вождей, проживавших на острове Нуку-Хива, воспитывался у методистов на острове Раротонга в архипелаге Кука. После получения образования служил на китобойном судне коком. Г. Мелвилл пишет, что «принц Те Моана участвовал в платных показах в Лондоне как интересный объект, красиво татуированный спиралевидными узорами, которые своими формами напоминали миниатюрную троянскую колонну». Через некоторо время один из представителей Лондонского общества миссионеров помог ему вернуться на Маркизские острова. Те Моана в 1835 году возвращается на Нуку-Хиву, чтобы через несколько лет стать во главе жителей этого острова.

Первым маори из Новой Зеландии с обширной татуировкой, побывавшем в Европе, был мужчина по имени Мойхангер. Его привезли в Лондон в 1806 году. Маори родом из Новой Зеландии был также Хонги Хина, выдающийся вождь, которого также воспитали миссионеры. В 1820 году Хонги Хика прибыл в Англию в сопровождении миссионера Т.Кендалла, чтобы принять участие в качестве эксперта при составлении грамматики и словаря языка маори, над которыми работал профессор Ли из университета в Кембридже. Во время пребывания в Англии Хонги Хика демонстрировал свои татуировки на показах, организованных для ограниченного круга британской аристократии.

XIX век отмечен ростом числа «импортированных» «дикарей», а также растущим импортом в европейские страны экзотических животных и возникновением зверинцев. Заинтересованность татуированными «дикарями» и экзотическими животными, а также критерии, применявшиеся при оценке их внешнего вида, находились, можно сказать, на одном уровне. Со временем татуированные стали «гвоздем» программы в таких знаменитых цирках, как, например, цирк П.Барнума. Показы «диких» людей, которых в первое время представляли в качестве личностей, удовлетворявших уровень особ из так называемых высших сфер, позже превратились в представления, а в XIX веке стали спектаклями, возбуждавшими широкие слои публики.